| |||
| Она любит Халдира - и этим все сказано. |
|
Наурлас, далекая сестра!
Струн моих коснулся легкий ветер; Мы теперь одни на белом свете, И, поверь, - лишь я за всё в ответе: Мир во тьме, и только боль остра В рунах погребального костра. Пламя - боль, что нас насквозь прожгла И навеки в скорбь объединила… Всё прошло, туманно и немило, Прогорело в сердце и остыло… То был дар, что мне судьба дала; Только я его не сберегла. Что с того, что признаю вину! Стало мне от этого больнее… Струны плачут, громче и сильнее, Только тенгвы в строчках леденеют… Будем петь с тобой мы песнь одну, Будем ненавидеть мы войну… Келебриэн, любимая сестра, Прошу я, не вини себя! Погаснет пламя погребального костра, И выну я стрелу, что ранила тебя... Я вылечу израненную душу, Твоя улыбка светом воссияет - Я все твердыни тьмы разрушу. И слезы льда в твоих глазах растают. Война... все та же ненависть и боль, О ней нельзя стереть воспоминанье, Но пережили мы ее с тобой... Узнали мы тот горький вкус страданий... А струны не рыдать должны, а петь Под пальцами, что их перебирают. Над миром Света песнь должна лететь, Она спасение несет, ты знаешь! сестра моя, забудь свои печали, Услышать звуки лиры я твоей хочу. А Элберет! Восславься, Элентари!.." То голос твой звенит... внимаю... и живу... К Валар лечу я: всё знают они! В этим ненастные, темные дни Мне говоришь ты: себя не вини. Наурлас, Elda, сестра мне и друг! Жизнь в этом мире . то замкнутый круг; Лютня моя выпадает из рук. Грусть в тишине, и печаль в ветерке; Слёзы подобны безумной реке; Не промелькнет алый плащ вдалеке. Помнишь, как он уходил на войну? О! у сомнений глубоких в плену! Словно бы знал, что оставит одну. Грезилась мне и та битва не раз, Только заря прекращала свой сказ, И угасал свет задумчивых глаз. Я пробуждалась от темного сна. Но за зимою примчалась весна; Я встрепенулась: ведь я не одна! Сумрак коварен, и сумрак хитёр; Только во тьме полыхает костёр: Наурлас, ты! о звезда средь сестёр! Пусть нет различья меж правдой и злом; Время завяжет бессрочным узлом Вечную дружбу огня с серебром. * * * A laita le, anar, Isilmёo mellon! Ar vanim’Eldanya Ringarё uye. A laita le, menel, Luini tellumar! Ar lissё orenya Uye lomessё. A laita le, taurё! Nu aldaron ramar Vanuva i aha, I urё autuva. A laita le, Naurlas, Arano nissё! Ar vanima Haldir U-kena silmelya... Слава тебе солнце, Друг луны! Моему дивному эльфу Не грозит холод. Слава тебе, небо, Синие своды! Мое нежное сердце Не настигнет тьма. Слава тебе, лес! Под крыльями деревьев Пройдет и гнев, И жар. Слава тебе, Наурлас, Жена короля! Дивный Халдир Не видит твоего сияния... * * * Наяву ль я тебя искала, Иль та битва была во сне?.. Нас пришлось пережить немало; В тихих сумерках я ласкала Белый шрам на твоей спине. Прикасалась я осторожно. «Будь смелее, тебе всё можно!» – Ты шепнул, улыбнувшись мне. Твои очи – синее моря, Брови – луками, и темны. Мой же взор помертвел от горя, Руки с крыльями тихо спорят, А уста – горьких слов полны. Тёмный с синим, и чёрный – с белым; Прикоснулась во тьме несмело К волосам, что светлей луны. Дико молния вдруг сверкнула, За окошком ударил гром… Я в объятьях твоих вздохнула, И тревога моя уснула, Завязавшись двойным узлом. На груди твоей мне б отогреться, Но увы! моё нежное сердце В пыль разрублено топором. * * * От голоса моей певучей лиры С ресниц моих – да упадет слеза… Готова я отдать все тайны мира За синие эльфийские глаза! Один лишь взгляд вогнать способен в краску; Смотри! в нем плач воды и песнь огня! О небо! кто придумал эту сказку? О Валары! кто сотворил меня?.. И пусть мой шепот превратится в песню, Разрушив ледяную гладь тиши… О дивный! я отдам всё Златолесье За колдовское зеркало души! * * * День дождливый и хмурый, Сумрак злой и далекий. Сколько троп исходила, Горечь в сердце несла! Воин мой белокурый, Воин мой синеокий, Я так нежно любила, Но любовь не спасла. Ты страдаешь и бьешься; Что мне эльфов созвездья И людей легионы, Я верна тебе, верь! Белой птицей взовьешься Высоко в поднебесье, Встанешь, вновь воплощенный, И войдешь в мою дверь! Да! мы вышли из круга; Я нежна лишь с тобою, И умру на мгновенье, Получив все сполна. Дивной ночи супруга, Тихо вскрикну от боли, А в окно с нетерпеньем Будет биться луна! День дождливый и хмурый, Сумрак злой и далекий; Восстановятся силы, Постучаться дела. Воин мой белокурый, Воин мой синеокий, Нас печаль разлучила, А надежда - свела! Сон мучительный и страшный Сон мучительный и страшный+ Халли, Халли! melui Халли! Знать, душа твоя томится Во Чертогах Ожиданья+ Помнишь ночь, что накануне Нашей свадьбы, melui, слышишь? Годовщина изумленья И смешного ожиданья+ Сон мучительно-ужасный+ Ах, за что? за что сегодня Мне твоя приснилась гибель?.. Помнишь, melui? флет уютный И меня в твоей постели+ Что же ты той странной ночью Ночевал вдали от дома?.. Melui, melui! во Чертогах Не забудь свою певицу, Свою горе-менестрелку, Утомленную тревогой; Не забудь мои признанья И застенчивые ласки, Слёз задумчивые капли И невзгоды расставанья. Сон далекий и желанный: Только вместо нашей встречи Мне твоя приснилась гибель. (28 февраля) ПЕСНЬ О ПОТЕРЯННОМ ЛИСТКЕ Melui, melui! я в печали: Как - с войною за плечами - Ты меня оставить мог?! Вознося Ниенну-деву, Я стою, прильнувши к древу; Золотят лучи восток. Знает небо: часто слышу Я во тьме зовущий рог. Восхваляю неустанно Флет, прохладный и туманный, - Наш с тобою уголок. Страсть слепая правит миром: ''Erven melui! le aniron! - Песен нежный лепесток. Тропы северной границы - Вот любви моей исток! Эльф желанный и любимый! Знать, навис неумолимо Над тобой жестокий рок+ Но - вернись, зови все силы, - Я б тогда тебе простила Расхождение дорог, Плащ, заколотый булавкой, И потерянный листок. ОДА ДИВНОМУ, ПЛЕНЕННОМУ ОРКАМИ Он был дивен и прост - говорю без прикрас: Перед ликом беды не зажмуривал глаз, Не прощал ни смертей, ни измен. В этот сумрачный час он сражался за нас, И попал к злобным оркам он в плен. Пламя ада! расправа была так страшна, Что на лютне трепещет и рвется струна, И огонь моей оды потух+ Полыхает война, на мольбу - тишина, Но не сломлен был воинский дух. Я кричу в пустоту, этой битве вослед: Отвратительней орка создания нет, Да не дрогнет над лютней рука!.. Сквозь мерцающий свет он воззвал к Элберет, - И запел, к изумленью врага. О, разбей свое сердце столь диким концом! - Его смерть окружила теснейшим кольцом, И манила, манила во мглу+ Он плевал ей в лицо, он ушел храбрецом, - Спев Владычице Звездной хвалу. Скоро высохнут слёзы - ведь это вода! - И о воине память уйдет без следа, И забудут о нем, как о сне+ Но коль близко беда, говорю - "Ерунда! Ему было больнее, чем мне". |
| LASSEQUENTA |
|
Авторам Возвращения Халдира (http://fanfic-f.narod.ru/haldirforever.htm) посвящается
+Халдир отстегнул фибулу-листок и протянул его Иарет. Прощай, быть может, мы еще встретимся?.. Иарет долго глядела ему вслед, а Халдир, прижав руку к груди, оборачивался и улыбался. Отъехав на такое расстояние, когда Иарет уже не могла его видеть и слышать, Халдир выругался сквозь зубы, одной рукой пошарил по карманам и складкам плаща, обратился к спутнику: Рамил+ а, Рамил?.. Тот очнулся от размышлений. Чего? Булавки нет? Чего-чего? Булавки, говорю, нет? Похоже, до сознания Рамила вопрос не дошел. На всякий случай он пожал плечами: Не-а а что? Тут только Рамил заметил, что Халдир до сих пор держит руку на груди. Сердце? заботливо спросил он. Сердце прихватило? Какое, Моргот меня раздери, сердце, буркнул Халдир. Плащ Рамил в недоумении уставился на него. Не понимаешь? прошипел лориэнский страж. Застежку, застежку-то дурацкую я подарил, плащ не держится! А-а-а-о-о-о, понимающе протянул Рамил. Подумал. Нет, булавки у меня нету. Ты бы посмотрел получше, а? почти жалобно (что на него не похоже) сказал Халдир. Рамил подумал еще, потом нерешительно выдавил из себя: Может, веревочкой завязать?.. О! А хошь, я его на тебе зашью? Халдир метнул на него взгляд, полный злости: Ты еще предложи стрелой заколоть! Ты не злись, не злись, заторопился Рамил. Я же хочу, как лучше Ну, давай, зашью! У меня иголка с ниткой есть+ вот, в плаще где-то здесь была где же она?.. Чтоб она тебе в задницу воткнулась, пробурчал Халдир и отпустил руку. Плащ не замедлил упасть. Пришлось останавливаться и слезать с коня. Подобрав плащ, Халдир помрачнел еще больше. Что я жене-то скажу, с досадой молвил он. И тут Рамил решился на самопожертвование. Хочешь, возьми мой листок? Халдир оценил предложение. А ты как? Будешь держать? усмехнулся он. Рамил заколебался. Ну ты на мне зашей! Вот, сейчас иголку найду Ой, он замер. А ты шить-то умеешь? Тресну ведь, пообещал Халдир. Ты за кого меня держишь, сопляк?! Ну я думал у тебя жена есть пролепетал Рамил. Хе, жена! Сказать тебе, сколько времени мы были женаты? Четыре как ты думаешь, чего? Года? Халдир покачал головой. Месяца? Недели? Халдир продолжал качать головой; впрочем, похоже, у него начался нервный тик. И в этом не было ничего удивительного: война кого хочешь сделает неврастеником, а эльф тоже живое существо. Неужели четыре дня?! изумился Рамил. Нет, это все-таки был не нервный тик: Халдир перестал качать головой и кивнул. Теперь ты понимаешь, что я должен был научиться всему, живя столько лет один?.. Веков, уточнил Рамил. Какая разница Вот, Халдир неожиданно смутился. Даже вышивать умею Крестиком? оживился Рамил. Нет, ноликом! доблестный страж лориэнской границы снова разозлился. Давай, отстегивай свой лист, потребовал он. Рамил вздохнул и повиновался. Подхватив съехавший немедленно плащ, он пошарил по нему, ойкнул и вытащил вонзившуюся в ладонь иглу. Гляди-ка нашлась! обрадовался он. Ну, надо же, хмуро проговорил Халдир. Застегнув плащ, как полагается, он уже не собирался церемониться со своим спутником. Впрочем, почувствовав что-то вроде угрызений совести, Халдир оскалил зубы и рванул из рук Рамила иголку с ниткой. А ну, стой смирно! рявкнул он. Через полсекунды раздался истошный вопль: по-видимому, лориэнский страж воткнул иглу куда угодно, только не в плащ. До сих пор все терпевший Рамил разозлился не на шутку и дал волю рукам. Правда, очень скоро он пожалел об этом: до Лориэна было еще далеко, а плащ упорно не хотел держаться даже на его широких плечах. Потирая ухо и изрыгая самые страшные проклятия, какие только существуют в эльфийских языках, Халдир, наконец, простил Рамила и согласился зашить плащ, пообещав быть осторожнее. Тут возникла еще одна проблема. Халдир и сам был немаленького роста, но ему было далеко до Рамила, которого соседские дети называли маллорном . Шить стоя оказалось неудобно. Оба начали медленно закипать. Рамил уже, кажется, пожалел о своем самопожертвовании Трудно сказать, кому из них пришла в голову идея залезть на коней и шить верхом. Бедные животные никак не могли понять, чего от них хотят два остроухих идиота. Халдир, еле удерживаясь в седле, кое-как сделал несколько корявых стежков. Лучше бы меня убили, пробормотал он, разглядывая свою работу. Рамил скорчил страшную гримасу и стал походить на орка: Еще не поздно! Конь Халдира, покосившись на Рамила, испуганно заржал и дернулся. Держись, упадешь! крикнул орк, вновь становясь эльфом. Чтобы я упал с лошади?! возмутился Халдир. Он и не упал. Вместо этого он уронил Рамила. И даже не извинился, а принялся ругаться: Какого Моргота?! Влезай обратно, я еще не закончил! Ну, уж нет, решительно заявил Рамил, лежа на земле. Слезай сам+ Тут уж на орка стал похож сам лориэнский страж. Пошел ты в Мордор, болван лопоухий! заорал он и швырнул иголку на землю. Где моя игла?! завопил Рамил, вскакивая. Ты, урук-хай криворукий, чему вас только учат!! Снимай немедленно мою застежку, идиот! Тупица пограничная! Неужели в Лориэне все мужики похожи на короля-подкаблучника?!! Наступила гробовая тишина. Халдир смертельно побледнел, лицо его окаменело, а зажатая в кулаке застежка, которую он только что отстегнул (плащ, разумеется, уже валялся на седле), превратилась в гнутый кусок металла. Этот же металл зазвучал в его голосе, когда он, наконец, заговорил: Рамил, если бы ты просто оскорбил короля, я бы ни слова тебе не сказал, потому что каждый волен думать о Владыках все, что ему влезет. Но, поскольку лорд Келеборн так, между делом, является еще и отцом моей жены, а, следовательно, и моим названым отцом+ тут он закашлялся и выронил основательно погнутый листик. Затем он медленно сполз с коня, растянулся на траве, а сверху упал плащ. Разорванное легкое давало о себе знать. Рамил, глядя на кашляющий плащ, загрустил, присел на корточки и жалобно сказал: Ну, я не хотел извини я больше не бу-у-у-ду-у-у Плащ слабо пошевелился: кажется, Халдир махнул рукой. Прощаешь? обрадовался Рамил. Спасибо! И знаешь, Тулкас с ней, с этой застежкой!.. Он поднял искореженную железку и повертел ее в руках. М-да Теперь мы с тобой оба остались без застежек Кашель прекратился. Халдир выполз из-под плаща. Если бы ты не оскорбил Владыку, с твоим листом ничего бы не случилось. Рамил немедленно вскипел: А нечего было кидать мою иголку! Ты всегда так обращаешься с чужими вещами?! Да!!! завопил страж северной границы. Ах ты Да, на это стоило поглядеть: два эльфа, из которых один был синда, лучший (по мнению многих) воин Златолесья, да еще и супруг юной принцессы, приемной дочери лориэнских Владык, а другой нолдо, тоже прославившийся военными подвигами, и дальний родственник самой Владычицы, принялись лупить друг друга изо всех своих эльфийских сил. При этом оба отчаянно ругались: Рамил на родном нолдорине, а Халдир на Тарквэсте. Силы их были равны. Вдруг Халдир выпустил из рук растрепавшиеся локоны Рамила и поднялся. Ну и дураки же мы с тобой, приятель Ничего себе, подумал Рамил. Сам отдал листок, а меня считает дураком А вслух сказал: В каком смысле дураки? В самом прямом! Жена-то моя и не знает ни про какие застежки! Я уходил в другом плаще В красном? вспомнил Рамил. Ну да он в Рохане кому-нибудь на заплатки пошел а этот мне Леголас оставил запасной, наверное Ага, запасной, фыркнул Рамил, приводя в порядок прическу. Снял с какого-нибудь тру... он осекся. Ой Халдир зарычал и снова бросился на него с кулаками. Рамил не растерялся, вскочил на коня и помчался по дороге. Халдир пустился в погоню. Но у Рамила конь оказался пошустрее, и ему сразу удалось оторваться от преследователя на хорошее расстояние. Оба плаща остались лежать на земле. Погоняя скакуна, лориэнский страж орал: Ну, попадись мне только на северной границе, застрелю без предупреждения!.. Руки коротки!.. насмешливо отвечал Рамил, не оборачиваясь. А где-то далеко роханская девушка вертела в руках листок и даже не подозревала, какой драмой обернулся этот маленький вежливый подарок лориэнского эльфа. 18-19 февраля 2004 г. |
| На главную |
| Сочинения |
Хостинг от uCoz